эволюционировали именно таким образом. Охотник-собиратель эпохи палеолита, чье внимание привлекал шорох в кустах, независимо от того, нравилось ему это или нет, имел гораздо больше шансов на процветание, чем тот, кто слышал такие шорохи только после того, как принимал сознательное решение прислушаться к ним.
Неврологи называют это "восходящим" или непроизвольным вниманием, и без него нам было бы трудно выжить. Однако способность оказывать влияние на другую часть вашего внимания - "нисходящую", или добровольную, - может сделать разницу между хорошо прожитой жизнью и адской. Классической и экстремальной демонстрацией этого является случай австрийского психотерапевта Виктора Франкла, автора книги "Человек в поисках смысла", который смог противостоять отчаянию, будучи узником Освенцима, потому что сохранил способность направлять часть своего внимания на единственную область, которую не могли нарушить охранники лагеря: свою внутреннюю жизнь, которую он затем смог вести с определенной долей автономии, сопротивляясь внешнему давлению, угрожавшему свести его к статусу животного. Но обратная сторона этой вдохновляющей истины заключается в том, что жизнь, проведенная в условиях, неизмеримо лучших, чем в концлагере, все равно может оказаться довольно бессмысленной, если вы не в состоянии направить часть своего внимания так, как вам хотелось бы. В конце концов, чтобы иметь какой-либо значимый опыт, вы должны быть в состоянии сосредоточиться на нем, хотя бы немного. Иначе, действительно ли вы его испытываете? Можете ли вы получить опыт, который вы не испытываете? Лучшее блюдо в ресторане с мишленовскими звездами может оказаться тарелкой лапши быстрого приготовления, если ваш ум находится в другом месте; а дружба, о которой вы никогда не задумываетесь, - это дружба только по имени. "Внимание - начало преданности", - пишет поэтесса Мэри Оливер, указывая на то, что рассеянность и забота несовместимы друг с другом: вы не можете по-настоящему любить партнера или ребенка, посвятить себя карьере или делу - или просто наслаждаться прогулкой в парке - только в той степени, в какой вы можете удерживать свое внимание на объекте своей преданности с самого начала.
Машина для неправильного использования вашей жизни
Все это помогает прояснить, что же так настораживает в современной онлайновой "экономике внимания", о которой мы так много слышим в последние годы: по сути, это гигантская машина по убеждению вас сделать неправильный выбор, что делать с вашим вниманием, а значит, и с вашей конечной жизнью, заставляя вас заботиться о вещах, о которых вы не хотели заботиться. И у вас слишком мало контроля над своим вниманием, чтобы просто решить, как по мановению руки, что вы не будете поддаваться его соблазнам.
Многие из нас уже знакомы с основными контурами этой ситуации. Мы знаем, что "бесплатные" платформы социальных сетей, которыми мы пользуемся, на самом деле не бесплатны, потому что, как говорится, вы не клиент, а продаваемый товар: другими словами, прибыль технологических компаний складывается из захвата нашего внимания и последующей продажи его рекламодателям. Мы также хотя бы смутно осознаем, что наши смартфоны отслеживают каждый наш шаг, записывают, как мы проводим пальцем по экрану и кликаем, на чем задерживаемся или что прокручиваем мимо, чтобы затем использовать собранные данные для показа нам именно того контента, который с наибольшей вероятностью зацепит нас, а это обычно означает то, что вызывает у нас наибольший гнев или ужас. Таким образом, вся вражда, фальшивые новости и публичное позорище в социальных сетях - это не недостаток, с точки зрения владельцев платформ; это неотъемлемая часть бизнес-модели.
Возможно, вы также знаете, что все это достигается с помощью "убеждающего дизайна" - зонтичного термина для обозначения целого арсенала психологических приемов, заимствованных непосредственно у дизайнеров игровых автоматов для казино, с явной целью поощрения компульсивного поведения. Один из сотен примеров - вездесущий жест "перетащить вниз - обновить", который заставляет людей прокручивать страницу, используя феномен, известный как "переменное вознаграждение": когда вы не можете предсказать, приведет ли обновление экрана к новым постам, которые можно прочитать, неопределенность заставляет вас продолжать попытки, снова, снова и снова, как на игровом автомате. Когда вся эта система достигает определенного уровня безжалостной эффективности, утверждает бывший инвестор Facebook, ставший недоброжелателем, Роджер Макнами, старое клише о пользователях как о "продаваемом продукте" перестает казаться таким уж уместным. В конце концов, компании обычно мотивированы относиться даже к своим продуктам с некоторой долей уважения, чего не скажешь о том, как некоторые из них относятся к своим пользователям. Более удачная аналогия, по мнению Макнами, заключается в том, что мы - топливо: поленья, брошенные в огонь Кремниевой долины, безличные хранилища внимания, которые будут эксплуатироваться без жалости, пока мы все не израсходуем.
Однако гораздо меньше, чем все это, ценится то, насколько глубоко заходит отвлекающий фактор и насколько радикально он подрывает наши усилия по проведению ограниченного времени так, как нам хотелось бы. Оправившись от часа, нечаянно потраченного на Facebook, вы могли бы предположить, что ущерб, с точки зрения потерянного времени, ограничивается этим единственным неправильно потраченным часом. Но вы ошибаетесь. Поскольку экономика внимания построена таким образом, что приоритет отдается тому, что наиболее убедительно, а не тому, что наиболее правдиво или полезно, она систематически искажает картину мира, которую мы постоянно держим в голове. Она влияет на наше представление о том, что имеет значение, какие угрозы нам угрожают, насколько коварны наши политические оппоненты, и на тысячи других вещей - и все эти искаженные суждения затем влияют на то, как мы распределяем наше время вне дома. Если, например, социальные сети убеждают вас, что насильственная преступность в вашем городе - гораздо большая проблема, чем есть на самом деле, вы можете начать ходить по улицам с необоснованным страхом, сидеть дома, а не выходить на улицу, избегать общения с незнакомыми людьми и голосовать за демагога, выступающего за жесткую борьбу с преступностью. Если все, что вы видите в Интернете о своих идеологических противниках, - это их самое худшее поведение, вы можете предположить, что даже члены семьи, которые отличаются от вас политически, должны быть такими же, неисправимо плохими, и тогда отношения с ними будет трудно поддерживать. Так что дело не только в том, что наши устройства отвлекают нас от более важных дел. Дело в том, что они меняют наше представление о "важных делах". Говоря словами философа Гарри Франкфурта, они саботируют нашу способность "хотеть то, что мы хотим хотеть".
Моя собственная убогая, но, как я подозреваю, совершенно типичная история Twitter-наркомана может служить примером. Даже на пике своей зависимости (сейчас я нахожусь на излечении) я редко проводил более двух часов